Постоянные и один за другим следующие акты раскаяния в грехах ничем не отличаются от полного неверия, за исключением случая признания своей греховности.

И я не знаю, что хуже: сознательно ли грешить или, раскаявшись в грехах, снова приниматься за них. Вина и того и другого очевидна: один свидетельствует о ней тем, что осуждает свое незаконное деяние в то самое время, как предается ему; другой – тем, что, несмотря на признание греховности своего действия еще до его совершения, все-таки его свершает. Один потакает себе и даже получает удовольствие от своих грехов, хотя и не ведает того, чем увеселяется; другой же, раскаявшись в том, чем прежде наслаждался, после опять отдается удовлетворению тех же самых пожеланий и сближается с тем, кто с самого начала грешит по выбору своей воли. Ибо раскаиваться в чем-либо и тотчас же снова за это приниматься – значит грешить сознательно. Итак, многократно испрашиваемое прощение за совершенные грехи не есть раскаяние вовсе, но только его видимость.

© Климент Александрийский. Приблизительно 150 - 215 НЭ Палестина-Афины (XIII. Покаяние и ответственность)